Давно это было. Но память цепко хранит яркие картины грозных лет войны.
В сентябре сорок первого я проводила на фронт мужа. Долго смотрела на самолет: вот он оторвался от водной глади Иртыша, сделал полукруг и скрылся. С этого дня мой муж — солдат, я, — стало быть, солдатка.
Из скупых строчек редких писем мужа чувствовала, как сложна и тяжела жизнь солдата. Старалась быть достойной солдаткой. С утра вела прием больных, выхаживала рожениц и новорожденных, а после работы вместе - с медработниками, исключительно женщинами, шла помогать разгружать баржи с солью для рыбокомбината. Приходилось перевозить на неводниках дрова, сено во двор амбулатории. Маленького сынишку видела только вечером да утром, и то чаще спящего.
Непосильная работа без сноровки отнимала много сил, но мы ее делали. Особенно пугали нас неводники. Непослушные, они виляли из стороны в сторону, плыли не туда, куда надо. Только на вторую фронтовую осень мы научились обуздывать этих «зверей», как прозвали большие неводники.
Трудно было заготовлять сено, дрова для лечебных учреждений, добывать рыбу в фонд обороны страны, но мы научились, духом не падали. Как-то мы с врачом Ниной Никитичной заметили, что у пилы все зубья торчат в разные стороны. Приняв это за шутку нашего «предводителя» конюха дяди Коли, молотком выправили все зубья в одну линию. В наш адрес было много шуток, смеялись и сами, прикладывая в минуту отдыха снег к мозолям на ладонях.
А война все ширилась. Враг занимал новые города, разрушал селения, калечил и убивал людей. Мужественно боролись с ним солдаты, наши мужья, братья, родственники, равнялись по ним в своем нелегком труде и мы, солдатки.
В суровую зиму 1941 года начали поступать эвакуированные, тесно стало в квартирах. Начали вспыхивать, инфекции. В феврале от дифтерии умер мой сынок. Не уберегла я моего резвого, жизнерадостного малыша. После работы, в февральские стужи сорок второго, черпая валенками снег, я бежала на кладбище. Не постояв у могилы, не могла заставить себя работать вечером.
Лечебную работу надо было вести не только за себя, но и за ушедших на фронт. Организовали вечерние курсы медсестер, мне было поручено заведовать их учебной частью и читать лекции по анатомии. Занимались с 8 до 12 ночи. Молодые женщины, девушки горели желанием окончить курсы и скорее отправиться на фронт.
В тревогах и хлопотах миновало лето и вторая военная зима. Со временем не приходилось считаться. Работая в комиссии по мобилизации, мы в осеннюю слякоть и в зимнюю стужу, на лошадях, лодках, катерах объездили все уголки района, от Горно-Филинска до Вершины. Но все это было не то. Мечталось о фронте. Он манил и пугал — ведь с оружием обращаться не приходилось, боялись охотничьих ружей.
В мае 1943 принесли повестку. Скоро я была уже в Москве. В отделе кадров Красной Армии получила направление на Северо-Западный фронт. Была заветная мечта — встретиться с мужем. Чувствовала, угадывала, что он где-то там.
Отдел кадров фронта направил в особый дорожно-строительный батальон под Старую Руссу. Здесь все было необычно. При артиллерийских дуэлях «кланялась» каждому снаряду, пока не научилась отличать выстрелы своих от вражеских. Позже привыкла к грохоту войны, тишина волновала. Научилась обращаться с оружием и получила благодарность от командования за отличную стрельбу, чему была несказанно рада.
Хватало и огорчений от неумения, от незнания всех мелочей фронтовой жизни. Маялась с портянками. Решив, что они длинноваты, разрезала пополам. Коротенькие, они беспрестанно вылезали из голенищ. Сапоги хлябали, с трудом вытаскивала их из грязи, на пятках набухали мозоли. Одолев премудрости удобно обуваться на целый день, я была счастлива.
Под Старой Руссой, под непрекращающимся артиллерийским обстрелом, наш батальон по болотной топи строил дорогу. Во второй половине августа 1943 года началось наступление. От артподготовки земля ходила ходуном, от дыма и копоти померк белый свет. Впервые я встретилась с ранеными. Чувство некоторой растерянности было закономерно. Лечить людей, оберегать их здоровье приходилось и в мирное время. А тут я стушевалась: люди словно побывали в мясорубке. Но растерянность прошла, началась упорная борьба за спасение жизней.
Навсегда запомнилось одно утро. Весело и ласково светило солнце, ему радовалось все живое. Свободные от дежурства завтракали. И вмиг вся эта благодать была нарушена: около хирургической палатки разорвался снаряд. Осколками была убита медсестра, у другой оторвало ногу, изувечило руку. Снаряды стали ложиться в расположение через короткие промежутки времени. Они выворачивали деревья, осколками рвали брезент палаток. На корневищах и кронах деревьев висели бинты...
В слепящем дыму, удушливой гари и грохоте разрывов эвакуировали женщины оставшихся в живых раненых. Этот обстрел произвел на всех потрясающее впечатление. Враг стрелял в беспомощных, раненых, неподвижных людей.
Ценой многих жертв, тяжелых утрат и страданий была одержана победа. На пути к ней погибли два моих брата, два других долго лечились в госпиталях после тяжелых ранений. Оставил свое здоровье на войне и муж, провоевав четыре с половиной года. В 1945 году я после тяжелого ранения и излечения в ленинградском госпитале возвратилась домой, в милый моему сердцу Ханты-Мансийск.
Сейчас на пенсии по старости. В нашем доме всегда оживленно, к молоденькой дочке приходят подружки, товарищи. Они счастливы тем, что учатся, работают. Приятно смотреть на них, жизнерадостных и счастливых. Они только по книжкам и из рассказов знают, что ценой лишений и жертв добывалось для них счастье, что праздник всех женщин земли завоевывали в боях и женщины.
«Ленинская правда», 8 марта 1967 года
ПАШКИНА (ТАКУНЦЕВА) Ольга Ивановна
Родилась в 1909 году в г. Шадринске Курганской области. В Ханты-Мансийске проживала с 1937 года.
Призвана 25 мая 1943 года Ханты-Мансийским ОВК.
Военврач, старший лейтенант медицинской службы. 104-й дорожно-строительный батальон. Северо-Западный и Карельский фронты. 368-я стрелковая Краснознамённая дивизия, 461-й медсанбат. 16 октября 1944 года была ранена. Семь месяцев пролежала в Ленинградском эвакогоспитале.
Демобилизовалась в августе 1945 года. 30 лет проработала врачом в Самаровском рыбокомбинате.
Награждена орденом Отечественной войны I степени, медалями «За оборону Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и другими.
Похоронена в Ханты-Мансийске на южном кладбище.
Array
(
[ID] => 378
[IBLOCK_ID] => 2
[NAV_CACHED_DATA] =>
[NAME] => Мы - солдатки и воины
[IBLOCK_SECTION_ID] => 1
[IBLOCK] => Array
(
[ID] => 2
[~ID] => 2
[TIMESTAMP_X] => 22.11.2019 17:23:09
[~TIMESTAMP_X] => 22.11.2019 17:23:09
[IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[~IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[LID] => s1
[~LID] => s1
[CODE] => memory
[~CODE] => memory
[API_CODE] =>
[~API_CODE] =>
[NAME] => Книга памяти
[~NAME] => Книга памяти
[ACTIVE] => Y
[~ACTIVE] => Y
[SORT] => 500
[~SORT] => 500
[LIST_PAGE_URL] => /memory/
[~LIST_PAGE_URL] => /memory/
[DETAIL_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/#ELEMENT_ID#/
[~DETAIL_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/#ELEMENT_ID#/
[SECTION_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/
[~SECTION_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/
[CANONICAL_PAGE_URL] =>
[~CANONICAL_PAGE_URL] =>
[PICTURE] =>
[~PICTURE] =>
[DESCRIPTION] =>
[~DESCRIPTION] =>
[DESCRIPTION_TYPE] => text
[~DESCRIPTION_TYPE] => text
[RSS_TTL] => 24
[~RSS_TTL] => 24
[RSS_ACTIVE] => Y
[~RSS_ACTIVE] => Y
[RSS_FILE_ACTIVE] => N
[~RSS_FILE_ACTIVE] => N
[RSS_FILE_LIMIT] =>
[~RSS_FILE_LIMIT] =>
[RSS_FILE_DAYS] =>
[~RSS_FILE_DAYS] =>
[RSS_YANDEX_ACTIVE] => N
[~RSS_YANDEX_ACTIVE] => N
[XML_ID] =>
[~XML_ID] =>
[TMP_ID] => 42db3e234ccde1bd10ea6a4241e9ca29
[~TMP_ID] => 42db3e234ccde1bd10ea6a4241e9ca29
[INDEX_ELEMENT] => Y
[~INDEX_ELEMENT] => Y
[INDEX_SECTION] => Y
[~INDEX_SECTION] => Y
[WORKFLOW] => N
[~WORKFLOW] => N
[BIZPROC] => N
[~BIZPROC] => N
[SECTION_CHOOSER] => L
[~SECTION_CHOOSER] => L
[LIST_MODE] =>
[~LIST_MODE] =>
[RIGHTS_MODE] => S
[~RIGHTS_MODE] => S
[SECTION_PROPERTY] => N
[~SECTION_PROPERTY] => N
[PROPERTY_INDEX] => N
[~PROPERTY_INDEX] => N
[VERSION] => 1
[~VERSION] => 1
[LAST_CONV_ELEMENT] => 0
[~LAST_CONV_ELEMENT] => 0
[SOCNET_GROUP_ID] =>
[~SOCNET_GROUP_ID] =>
[EDIT_FILE_BEFORE] =>
[~EDIT_FILE_BEFORE] =>
[EDIT_FILE_AFTER] =>
[~EDIT_FILE_AFTER] =>
[SECTIONS_NAME] => Разделы
[~SECTIONS_NAME] => Разделы
[SECTION_NAME] => Раздел
[~SECTION_NAME] => Раздел
[ELEMENTS_NAME] => Публикации
[~ELEMENTS_NAME] => Публикации
[ELEMENT_NAME] => Публикация
[~ELEMENT_NAME] => Публикация
[REST_ON] => N
[~REST_ON] => N
[EXTERNAL_ID] =>
[~EXTERNAL_ID] =>
[LANG_DIR] => /
[~LANG_DIR] => /
[SERVER_NAME] => master.memory.uwdev.ru
[~SERVER_NAME] => master.memory.uwdev.ru
)
[LIST_PAGE_URL] => /memory/
[~LIST_PAGE_URL] => /memory/
[SECTION_URL] => /memory/in-the-battle-of-fire/
[SECTION] => Array
(
[PATH] => Array
(
[0] => Array
(
[ID] => 1
[~ID] => 1
[CODE] => in-the-battle-of-fire
[~CODE] => in-the-battle-of-fire
[XML_ID] =>
[~XML_ID] =>
[EXTERNAL_ID] =>
[~EXTERNAL_ID] =>
[IBLOCK_ID] => 2
[~IBLOCK_ID] => 2
[IBLOCK_SECTION_ID] =>
[~IBLOCK_SECTION_ID] =>
[SORT] => 10
[~SORT] => 10
[NAME] => В огне сражений
[~NAME] => В огне сражений
[ACTIVE] => Y
[~ACTIVE] => Y
[DEPTH_LEVEL] => 1
[~DEPTH_LEVEL] => 1
[SECTION_PAGE_URL] => /memory/in-the-battle-of-fire/
[~SECTION_PAGE_URL] => /memory/in-the-battle-of-fire/
[IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[~IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[IBLOCK_CODE] => memory
[~IBLOCK_CODE] => memory
[IBLOCK_EXTERNAL_ID] =>
[~IBLOCK_EXTERNAL_ID] =>
[GLOBAL_ACTIVE] => Y
[~GLOBAL_ACTIVE] => Y
[IPROPERTY_VALUES] => Array
(
)
)
)
)
[IPROPERTY_VALUES] => Array
(
)
[TIMESTAMP_X] => 17.03.2025 11:33:47
[META_TAGS] => Array
(
[TITLE] => Мы - солдатки и воины
[ELEMENT_CHAIN] => Мы - солдатки и воины
[BROWSER_TITLE] =>
[KEYWORDS] =>
[DESCRIPTION] =>
)
[DETAIL_TEXT] =>
О. Пашкина
Давно это было. Но память цепко хранит яркие картины грозных лет войны.
В сентябре сорок первого я проводила на фронт мужа. Долго смотрела на самолет: вот он оторвался от водной глади Иртыша, сделал полукруг и скрылся. С этого дня мой муж — солдат, я, — стало быть, солдатка.
Из скупых строчек редких писем мужа чувствовала, как сложна и тяжела жизнь солдата. Старалась быть достойной солдаткой. С утра вела прием больных, выхаживала рожениц и новорожденных, а после работы вместе - с медработниками, исключительно женщинами, шла помогать разгружать баржи с солью для рыбокомбината. Приходилось перевозить на неводниках дрова, сено во двор амбулатории. Маленького сынишку видела только вечером да утром, и то чаще спящего.
Непосильная работа без сноровки отнимала много сил, но мы ее делали. Особенно пугали нас неводники. Непослушные, они виляли из стороны в сторону, плыли не туда, куда надо. Только на вторую фронтовую осень мы научились обуздывать этих «зверей», как прозвали большие неводники.
Трудно было заготовлять сено, дрова для лечебных учреждений, добывать рыбу в фонд обороны страны, но мы научились, духом не падали. Как-то мы с врачом Ниной Никитичной заметили, что у пилы все зубья торчат в разные стороны. Приняв это за шутку нашего «предводителя» конюха дяди Коли, молотком выправили все зубья в одну линию. В наш адрес было много шуток, смеялись и сами, прикладывая в минуту отдыха снег к мозолям на ладонях.
А война все ширилась. Враг занимал новые города, разрушал селения, калечил и убивал людей. Мужественно боролись с ним солдаты, наши мужья, братья, родственники, равнялись по ним в своем нелегком труде и мы, солдатки.
В суровую зиму 1941 года начали поступать эвакуированные, тесно стало в квартирах. Начали вспыхивать, инфекции. В феврале от дифтерии умер мой сынок. Не уберегла я моего резвого, жизнерадостного малыша. После работы, в февральские стужи сорок второго, черпая валенками снег, я бежала на кладбище. Не постояв у могилы, не могла заставить себя работать вечером.
Лечебную работу надо было вести не только за себя, но и за ушедших на фронт. Организовали вечерние курсы медсестер, мне было поручено заведовать их учебной частью и читать лекции по анатомии. Занимались с 8 до 12 ночи. Молодые женщины, девушки горели желанием окончить курсы и скорее отправиться на фронт.
В тревогах и хлопотах миновало лето и вторая военная зима. Со временем не приходилось считаться. Работая в комиссии по мобилизации, мы в осеннюю слякоть и в зимнюю стужу, на лошадях, лодках, катерах объездили все уголки района, от Горно-Филинска до Вершины. Но все это было не то. Мечталось о фронте. Он манил и пугал — ведь с оружием обращаться не приходилось, боялись охотничьих ружей.
В мае 1943 принесли повестку. Скоро я была уже в Москве. В отделе кадров Красной Армии получила направление на Северо-Западный фронт. Была заветная мечта — встретиться с мужем. Чувствовала, угадывала, что он где-то там.
Отдел кадров фронта направил в особый дорожно-строительный батальон под Старую Руссу. Здесь все было необычно. При артиллерийских дуэлях «кланялась» каждому снаряду, пока не научилась отличать выстрелы своих от вражеских. Позже привыкла к грохоту войны, тишина волновала. Научилась обращаться с оружием и получила благодарность от командования за отличную стрельбу, чему была несказанно рада.
Хватало и огорчений от неумения, от незнания всех мелочей фронтовой жизни. Маялась с портянками. Решив, что они длинноваты, разрезала пополам. Коротенькие, они беспрестанно вылезали из голенищ. Сапоги хлябали, с трудом вытаскивала их из грязи, на пятках набухали мозоли. Одолев премудрости удобно обуваться на целый день, я была счастлива.
Под Старой Руссой, под непрекращающимся артиллерийским обстрелом, наш батальон по болотной топи строил дорогу. Во второй половине августа 1943 года началось наступление. От артподготовки земля ходила ходуном, от дыма и копоти померк белый свет. Впервые я встретилась с ранеными. Чувство некоторой растерянности было закономерно. Лечить людей, оберегать их здоровье приходилось и в мирное время. А тут я стушевалась: люди словно побывали в мясорубке. Но растерянность прошла, началась упорная борьба за спасение жизней.
Навсегда запомнилось одно утро. Весело и ласково светило солнце, ему радовалось все живое. Свободные от дежурства завтракали. И вмиг вся эта благодать была нарушена: около хирургической палатки разорвался снаряд. Осколками была убита медсестра, у другой оторвало ногу, изувечило руку. Снаряды стали ложиться в расположение через короткие промежутки времени. Они выворачивали деревья, осколками рвали брезент палаток. На корневищах и кронах деревьев висели бинты...
В слепящем дыму, удушливой гари и грохоте разрывов эвакуировали женщины оставшихся в живых раненых. Этот обстрел произвел на всех потрясающее впечатление. Враг стрелял в беспомощных, раненых, неподвижных людей.
Ценой многих жертв, тяжелых утрат и страданий была одержана победа. На пути к ней погибли два моих брата, два других долго лечились в госпиталях после тяжелых ранений. Оставил свое здоровье на войне и муж, провоевав четыре с половиной года. В 1945 году я после тяжелого ранения и излечения в ленинградском госпитале возвратилась домой, в милый моему сердцу Ханты-Мансийск.
Сейчас на пенсии по старости. В нашем доме всегда оживленно, к молоденькой дочке приходят подружки, товарищи. Они счастливы тем, что учатся, работают. Приятно смотреть на них, жизнерадостных и счастливых. Они только по книжкам и из рассказов знают, что ценой лишений и жертв добывалось для них счастье, что праздник всех женщин земли завоевывали в боях и женщины.
«Ленинская правда», 8 марта 1967 года
ПАШКИНА (ТАКУНЦЕВА) Ольга Ивановна
Родилась в 1909 году в г. Шадринске Курганской области. В Ханты-Мансийске проживала с 1937 года.
Призвана 25 мая 1943 года Ханты-Мансийским ОВК.
Военврач, старший лейтенант медицинской службы. 104-й дорожно-строительный батальон. Северо-Западный и Карельский фронты. 368-я стрелковая Краснознамённая дивизия, 461-й медсанбат. 16 октября 1944 года была ранена. Семь месяцев пролежала в Ленинградском эвакогоспитале.
Демобилизовалась в августе 1945 года. 30 лет проработала врачом в Самаровском рыбокомбинате.
Награждена орденом Отечественной войны I степени, медалями «За оборону Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и другими.
