Черные, страшные развалины и одиноко торчащие трубы маленького городка Бежицы рассказали только что прибывшим из Сибири молоденьким радисткам гораздо больше о войне, чем то, что они слышали по радио, читали в газетах. В Новосибирске, где учились на курсах Аня Крюкова и ее подруги, в Омске, где формировалась сибирская дивизия, в которую они были распределены, от слов «фронт», «война», «разведка» у молоденьких девчат отчаянно бились сердца, думалось о чем-то необыкновенном, героическом.
А все оказалось иначе. Проще. Прозаичнее и страшнее.
Попав на Калининский фронт, Аня начала свою фронтовую биографию в составе 29 пехотной армии. В это время шли упорные бои. Подразделения выходили из окружения. Стоны раненых, разрывы, бьющий по нервам вой падающих бомб и тени проносящихся на бреющем вражеских самолетов с черными крестами — вот картина, которую изо дня в день приходилось видеть молоденькой сибирячке, привыкшей к торжественной тишине тайги и ясному спокойному небу Севера.
Первую зиму войны Ане пришлось воевать в составе 241-й стрелковой дивизии. А потом ее вместе с подругой Катей Селезневой перевели в разведку, в резервную первую танковую армию М.Е. Катукова. Радиоразведка оказалась трудным и ответственным делом. Аппаратура была включена постоянно, около нее круглосуточно дежурили радистки: они осуществляли связь с бригадами и разведчиками, посланными в тыл врага, принимали важные сообщения о противнике. держали связь с самолетами. Трудность заключалась еще и в том, что вся информация шла зашифрованная, рядом с радисткой находился шифровальщик.
Ничем не отличавшаяся от десятков других «радийная» машина колесила по фронтовым дорогам, порой задерживаясь то в лесу, то под прикрытием кустов или строений. Во время таких остановок тарахтел движок и слышался звонкий молодой голос, повторяющий много раз: «Я — «наждак», я — «наждак»... Прием…» Это позывные выходящей на связь старшего сержанта Ани Крюковой, которая настойчиво вызывала своих корреспондентов.
От радистов, служивших при разведывательном отделе штаба, требовались не только профессионализм и почти ювелирная тонкость работы, но и тонкое чутье разведчика.
Порой в сложнейших условиях они должны были связаться с радистом, находящимся в глубоком тылу врага, или прослушать радиостанцию противника. Зная почерк немецких радистов, могли определить, появилась ли у них новая часть.
Однажды метельным утром к начальнику разведки вбежал взволнованный лейтенант Щепотьев, начальник радиостанции, где работала Аня:
— Прослушиваются дивизионные радиостанции противника. И еще новость — в эфир вышла какая-то мощная станция.
Это могло означать только одно: к фашистам. находящимся в окружении у Днестра, шла помощь. С нашей стороны были немедленно предприняты срочные меры, предупредившие прорыв взятой в кольцо группировки противника.
Так радисты помогли раскрыть замысел врага. Радиоразведчикам приходилось работать в сложнейших условиях.
...Под сильным обстрелом артиллерии и танков противника оказался участок леса, занятый нашими воинскими частями. От разрывов снарядов стоял оплошной гул и треск.
Все укрылись в щели. Но Аня в это время принимала важную радиограмму и уйти не могла. А обстрел все усиливался, разрывы становились все ближе и ближе. Вдруг снаряд срезал вершину огромной сосны, и она упала прямо на машину, в которой находилась радиостанция. Но и это обстоятельство не прервало работы отважной радистки.
День Победы Аня Крюкова встретила в Польше. К тому времени на ее гимнастерке поблескивали медаль «За боевые заслуги», которой наградили ее за участие в боях под Москвой, орден Красной Звезды — за Курскую битву.
После войны Аня приехала в Ханты-Мансийск. Профессия, которую она выбирала для войны, пригодилась и в мирной жизни. Поступила в окружной узел связи и до сих пор работает здесь. К боевым наградам прибавилась и награда за мирный труд — орден Октябрьской Революции. Но ее уже получила не Аня Крюкова, а Анна Ивановна Новикова, мать пятерых детей, заслуженный и уважаемый человек. Ее не раз избирали членом партбюро узла связи, депутатом городского Совета.
«Здравствуй, Анечка!», — пишет ее фронтовая подруга Катя Селезнева. Они друг для друга так и остались молодыми и озорными, такими, какими встретились много лет назад.
Ханты-Мансийск
«Ленинская правда», 10 января 1979 года
Array
(
[ID] => 381
[IBLOCK_ID] => 2
[NAV_CACHED_DATA] =>
[NAME] => Аня-разведчица
[IBLOCK_SECTION_ID] => 1
[IBLOCK] => Array
(
[ID] => 2
[~ID] => 2
[TIMESTAMP_X] => 22.11.2019 17:23:09
[~TIMESTAMP_X] => 22.11.2019 17:23:09
[IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[~IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[LID] => s1
[~LID] => s1
[CODE] => memory
[~CODE] => memory
[API_CODE] =>
[~API_CODE] =>
[NAME] => Книга памяти
[~NAME] => Книга памяти
[ACTIVE] => Y
[~ACTIVE] => Y
[SORT] => 500
[~SORT] => 500
[LIST_PAGE_URL] => /memory/
[~LIST_PAGE_URL] => /memory/
[DETAIL_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/#ELEMENT_ID#/
[~DETAIL_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/#ELEMENT_ID#/
[SECTION_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/
[~SECTION_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/
[CANONICAL_PAGE_URL] =>
[~CANONICAL_PAGE_URL] =>
[PICTURE] =>
[~PICTURE] =>
[DESCRIPTION] =>
[~DESCRIPTION] =>
[DESCRIPTION_TYPE] => text
[~DESCRIPTION_TYPE] => text
[RSS_TTL] => 24
[~RSS_TTL] => 24
[RSS_ACTIVE] => Y
[~RSS_ACTIVE] => Y
[RSS_FILE_ACTIVE] => N
[~RSS_FILE_ACTIVE] => N
[RSS_FILE_LIMIT] =>
[~RSS_FILE_LIMIT] =>
[RSS_FILE_DAYS] =>
[~RSS_FILE_DAYS] =>
[RSS_YANDEX_ACTIVE] => N
[~RSS_YANDEX_ACTIVE] => N
[XML_ID] =>
[~XML_ID] =>
[TMP_ID] => 42db3e234ccde1bd10ea6a4241e9ca29
[~TMP_ID] => 42db3e234ccde1bd10ea6a4241e9ca29
[INDEX_ELEMENT] => Y
[~INDEX_ELEMENT] => Y
[INDEX_SECTION] => Y
[~INDEX_SECTION] => Y
[WORKFLOW] => N
[~WORKFLOW] => N
[BIZPROC] => N
[~BIZPROC] => N
[SECTION_CHOOSER] => L
[~SECTION_CHOOSER] => L
[LIST_MODE] =>
[~LIST_MODE] =>
[RIGHTS_MODE] => S
[~RIGHTS_MODE] => S
[SECTION_PROPERTY] => N
[~SECTION_PROPERTY] => N
[PROPERTY_INDEX] => N
[~PROPERTY_INDEX] => N
[VERSION] => 1
[~VERSION] => 1
[LAST_CONV_ELEMENT] => 0
[~LAST_CONV_ELEMENT] => 0
[SOCNET_GROUP_ID] =>
[~SOCNET_GROUP_ID] =>
[EDIT_FILE_BEFORE] =>
[~EDIT_FILE_BEFORE] =>
[EDIT_FILE_AFTER] =>
[~EDIT_FILE_AFTER] =>
[SECTIONS_NAME] => Разделы
[~SECTIONS_NAME] => Разделы
[SECTION_NAME] => Раздел
[~SECTION_NAME] => Раздел
[ELEMENTS_NAME] => Публикации
[~ELEMENTS_NAME] => Публикации
[ELEMENT_NAME] => Публикация
[~ELEMENT_NAME] => Публикация
[REST_ON] => N
[~REST_ON] => N
[EXTERNAL_ID] =>
[~EXTERNAL_ID] =>
[LANG_DIR] => /
[~LANG_DIR] => /
[SERVER_NAME] => master.memory.uwdev.ru
[~SERVER_NAME] => master.memory.uwdev.ru
)
[LIST_PAGE_URL] => /memory/
[~LIST_PAGE_URL] => /memory/
[SECTION_URL] => /memory/in-the-battle-of-fire/
[SECTION] => Array
(
[PATH] => Array
(
[0] => Array
(
[ID] => 1
[~ID] => 1
[CODE] => in-the-battle-of-fire
[~CODE] => in-the-battle-of-fire
[XML_ID] =>
[~XML_ID] =>
[EXTERNAL_ID] =>
[~EXTERNAL_ID] =>
[IBLOCK_ID] => 2
[~IBLOCK_ID] => 2
[IBLOCK_SECTION_ID] =>
[~IBLOCK_SECTION_ID] =>
[SORT] => 10
[~SORT] => 10
[NAME] => В огне сражений
[~NAME] => В огне сражений
[ACTIVE] => Y
[~ACTIVE] => Y
[DEPTH_LEVEL] => 1
[~DEPTH_LEVEL] => 1
[SECTION_PAGE_URL] => /memory/in-the-battle-of-fire/
[~SECTION_PAGE_URL] => /memory/in-the-battle-of-fire/
[IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[~IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[IBLOCK_CODE] => memory
[~IBLOCK_CODE] => memory
[IBLOCK_EXTERNAL_ID] =>
[~IBLOCK_EXTERNAL_ID] =>
[GLOBAL_ACTIVE] => Y
[~GLOBAL_ACTIVE] => Y
[IPROPERTY_VALUES] => Array
(
)
)
)
)
[IPROPERTY_VALUES] => Array
(
)
[TIMESTAMP_X] => 17.03.2025 11:41:41
[META_TAGS] => Array
(
[TITLE] => Аня-разведчица
[ELEMENT_CHAIN] => Аня-разведчица
[BROWSER_TITLE] =>
[KEYWORDS] =>
[DESCRIPTION] =>
)
[DETAIL_TEXT] =>
М. Иванов
Черные, страшные развалины и одиноко торчащие трубы маленького городка Бежицы рассказали только что прибывшим из Сибири молоденьким радисткам гораздо больше о войне, чем то, что они слышали по радио, читали в газетах. В Новосибирске, где учились на курсах Аня Крюкова и ее подруги, в Омске, где формировалась сибирская дивизия, в которую они были распределены, от слов «фронт», «война», «разведка» у молоденьких девчат отчаянно бились сердца, думалось о чем-то необыкновенном, героическом.
А все оказалось иначе. Проще. Прозаичнее и страшнее.
Попав на Калининский фронт, Аня начала свою фронтовую биографию в составе 29 пехотной армии. В это время шли упорные бои. Подразделения выходили из окружения. Стоны раненых, разрывы, бьющий по нервам вой падающих бомб и тени проносящихся на бреющем вражеских самолетов с черными крестами — вот картина, которую изо дня в день приходилось видеть молоденькой сибирячке, привыкшей к торжественной тишине тайги и ясному спокойному небу Севера.
Первую зиму войны Ане пришлось воевать в составе 241-й стрелковой дивизии. А потом ее вместе с подругой Катей Селезневой перевели в разведку, в резервную первую танковую армию М.Е. Катукова. Радиоразведка оказалась трудным и ответственным делом. Аппаратура была включена постоянно, около нее круглосуточно дежурили радистки: они осуществляли связь с бригадами и разведчиками, посланными в тыл врага, принимали важные сообщения о противнике. держали связь с самолетами. Трудность заключалась еще и в том, что вся информация шла зашифрованная, рядом с радисткой находился шифровальщик.
Ничем не отличавшаяся от десятков других «радийная» машина колесила по фронтовым дорогам, порой задерживаясь то в лесу, то под прикрытием кустов или строений. Во время таких остановок тарахтел движок и слышался звонкий молодой голос, повторяющий много раз: «Я — «наждак», я — «наждак»... Прием…» Это позывные выходящей на связь старшего сержанта Ани Крюковой, которая настойчиво вызывала своих корреспондентов.
От радистов, служивших при разведывательном отделе штаба, требовались не только профессионализм и почти ювелирная тонкость работы, но и тонкое чутье разведчика.
Порой в сложнейших условиях они должны были связаться с радистом, находящимся в глубоком тылу врага, или прослушать радиостанцию противника. Зная почерк немецких радистов, могли определить, появилась ли у них новая часть.
Однажды метельным утром к начальнику разведки вбежал взволнованный лейтенант Щепотьев, начальник радиостанции, где работала Аня:
— Прослушиваются дивизионные радиостанции противника. И еще новость — в эфир вышла какая-то мощная станция.
Это могло означать только одно: к фашистам. находящимся в окружении у Днестра, шла помощь. С нашей стороны были немедленно предприняты срочные меры, предупредившие прорыв взятой в кольцо группировки противника.
Так радисты помогли раскрыть замысел врага. Радиоразведчикам приходилось работать в сложнейших условиях.
...Под сильным обстрелом артиллерии и танков противника оказался участок леса, занятый нашими воинскими частями. От разрывов снарядов стоял оплошной гул и треск.
Все укрылись в щели. Но Аня в это время принимала важную радиограмму и уйти не могла. А обстрел все усиливался, разрывы становились все ближе и ближе. Вдруг снаряд срезал вершину огромной сосны, и она упала прямо на машину, в которой находилась радиостанция. Но и это обстоятельство не прервало работы отважной радистки.
День Победы Аня Крюкова встретила в Польше. К тому времени на ее гимнастерке поблескивали медаль «За боевые заслуги», которой наградили ее за участие в боях под Москвой, орден Красной Звезды — за Курскую битву.
После войны Аня приехала в Ханты-Мансийск. Профессия, которую она выбирала для войны, пригодилась и в мирной жизни. Поступила в окружной узел связи и до сих пор работает здесь. К боевым наградам прибавилась и награда за мирный труд — орден Октябрьской Революции. Но ее уже получила не Аня Крюкова, а Анна Ивановна Новикова, мать пятерых детей, заслуженный и уважаемый человек. Ее не раз избирали членом партбюро узла связи, депутатом городского Совета.
«Здравствуй, Анечка!», — пишет ее фронтовая подруга Катя Селезнева. Они друг для друга так и остались молодыми и озорными, такими, какими встретились много лет назад.
