Операция подходила к концу. Хирург выпрямился, устало стащил повязку и, дав последние указания ассистентам, чуть сутулясь, наклонился над умывальником. Прохладная струнка приятно обжигала пальцы.
Два часа шла упорная борьба за жизнь человека. Перед глазами стояло бледное пергаментное лицо больного. Такое же лицо с прозрачной, как папиросная бумага, кожей и сеточкой морщин у плотно закрытых глаз он где-то уже видел. Но где? Хирург выпрямился и, вытирая полотенцем руки, стал мучительно вспоминать. Ах, да. Это было в начале войны.
В конце августа 1941 года часть, где служил молодой врач Михаил Антонович Федоров, стояла под Гомелем. Он был на вышке военного городка, когда на лагерь налетели фашистские самолеты. Желтый всплеск огня, и косматый столб вздыбленной земли тугим грохотом ударил по ушам, но нервам. Растерянные и оглушенные взрывами люди метались среди брезентовых палаток и легких дощатых помещений городка. Прыгая через три ступеньки, Федоров стремительно слетел с вышки и тут же увидел скорчившегося от боли солдата. Он лежал на боку, его большая бритая голова вздрагивала от беззвучного в грохоте крика.
Федоров наклонился над раненым, перевернул на спину и только теперь увидел черное, набухшее от крови пятно на брюках солдата. Врач взвалил раненого на плечи и, тяжело ступая по вздрагивающей земле, медленно пошел под высокие редкие сосны недалекого леса. Рана оказалась опасной. Осколок бомбы раздробил бедро. Когда делал перевязку, бросилось в глаза белое, как наклеенное, лицо человека, его черные спекшиеся губы.
Это был первый раненый и первая перевязка в жизни молодого хирурга. Шесть часов длилась бомбежка, и шесть часов перевязывал и оказывал первую помощь раненым Федоров. Много потом видел врач ранений и сложных операций. Но прочно держала память тот первый день боевого крещения и первого раненого с черными губами на белом лице.
...Мимо провезли стол с больным. Михаил Антонович повесил полотенце, прошел к себе в кабинет и подошел к окну.
Да, война. Многому она научила и многое дала врачу. Может быть, поэтому его как лучшего хирурга полка рекомендовали в Куйбышевскую военно-медицинскую академию. Может быть, поэтому после окончания войны потянуло на север, туда, где труднее. Выбрал север - Ханты-Мансийск, и сразу же окунулся с головой в любимую работу. Вспомнился 1952 год и первый вызов в Заречное. Умирала женщина. Но у Федорова был опыт фронтового врача. Трудная и опасная операция прошла успешно.
Почему-то вспомнилась семья рабочего из Самарово. Сколько теплоты и благодарности прочел он тогда в глазах родных большого и простом, скромном «Спасибо, доктор». Случай был тяжелый. Местные врачи никак не могли поставить диагноз. А большему было все хуже и хуже. Вызвали его, Федорова. Знали — он сумеет поставить человека на ноги. Верили в его сильные, опытные руки хирурга.
Только у операционного стола понял Федоров причину болезни. Разрыв селезенки. Немедленно удалить. А вскоре рабочему закрыли бюллетень, и он вышел на работу.
Да мало ли было подобных операций за одиннадцать лет работы на севере, когда приходилось буквально вырывать человека из цепких лап смерти. И, может быть, поэтому так охотно идут к нему лечиться люди.
...Федоров отошел от окна, сел за стол и задумчиво улыбнулся. А все-таки хорошо, когда в тебя верят люди и когда видишь ожившие, счастливые глаза выздоравливающего, и когда ты полон сознанием, что именно ты спас человека от увечья или смерти. Значит, недаром он носит высокое звание хирурга второго разряда. Значит, недаром он живет на земле.
«Ленинская правда», 8 мая 1963 года
Array
(
[ID] => 384
[IBLOCK_ID] => 2
[NAV_CACHED_DATA] =>
[NAME] => Хирург
[IBLOCK_SECTION_ID] => 1
[IBLOCK] => Array
(
[ID] => 2
[~ID] => 2
[TIMESTAMP_X] => 22.11.2019 17:23:09
[~TIMESTAMP_X] => 22.11.2019 17:23:09
[IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[~IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[LID] => s1
[~LID] => s1
[CODE] => memory
[~CODE] => memory
[API_CODE] =>
[~API_CODE] =>
[NAME] => Книга памяти
[~NAME] => Книга памяти
[ACTIVE] => Y
[~ACTIVE] => Y
[SORT] => 500
[~SORT] => 500
[LIST_PAGE_URL] => /memory/
[~LIST_PAGE_URL] => /memory/
[DETAIL_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/#ELEMENT_ID#/
[~DETAIL_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/#ELEMENT_ID#/
[SECTION_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/
[~SECTION_PAGE_URL] => #SITE_DIR#/memory/#SECTION_CODE#/
[CANONICAL_PAGE_URL] =>
[~CANONICAL_PAGE_URL] =>
[PICTURE] =>
[~PICTURE] =>
[DESCRIPTION] =>
[~DESCRIPTION] =>
[DESCRIPTION_TYPE] => text
[~DESCRIPTION_TYPE] => text
[RSS_TTL] => 24
[~RSS_TTL] => 24
[RSS_ACTIVE] => Y
[~RSS_ACTIVE] => Y
[RSS_FILE_ACTIVE] => N
[~RSS_FILE_ACTIVE] => N
[RSS_FILE_LIMIT] =>
[~RSS_FILE_LIMIT] =>
[RSS_FILE_DAYS] =>
[~RSS_FILE_DAYS] =>
[RSS_YANDEX_ACTIVE] => N
[~RSS_YANDEX_ACTIVE] => N
[XML_ID] =>
[~XML_ID] =>
[TMP_ID] => 42db3e234ccde1bd10ea6a4241e9ca29
[~TMP_ID] => 42db3e234ccde1bd10ea6a4241e9ca29
[INDEX_ELEMENT] => Y
[~INDEX_ELEMENT] => Y
[INDEX_SECTION] => Y
[~INDEX_SECTION] => Y
[WORKFLOW] => N
[~WORKFLOW] => N
[BIZPROC] => N
[~BIZPROC] => N
[SECTION_CHOOSER] => L
[~SECTION_CHOOSER] => L
[LIST_MODE] =>
[~LIST_MODE] =>
[RIGHTS_MODE] => S
[~RIGHTS_MODE] => S
[SECTION_PROPERTY] => N
[~SECTION_PROPERTY] => N
[PROPERTY_INDEX] => N
[~PROPERTY_INDEX] => N
[VERSION] => 1
[~VERSION] => 1
[LAST_CONV_ELEMENT] => 0
[~LAST_CONV_ELEMENT] => 0
[SOCNET_GROUP_ID] =>
[~SOCNET_GROUP_ID] =>
[EDIT_FILE_BEFORE] =>
[~EDIT_FILE_BEFORE] =>
[EDIT_FILE_AFTER] =>
[~EDIT_FILE_AFTER] =>
[SECTIONS_NAME] => Разделы
[~SECTIONS_NAME] => Разделы
[SECTION_NAME] => Раздел
[~SECTION_NAME] => Раздел
[ELEMENTS_NAME] => Публикации
[~ELEMENTS_NAME] => Публикации
[ELEMENT_NAME] => Публикация
[~ELEMENT_NAME] => Публикация
[REST_ON] => N
[~REST_ON] => N
[EXTERNAL_ID] =>
[~EXTERNAL_ID] =>
[LANG_DIR] => /
[~LANG_DIR] => /
[SERVER_NAME] => master.memory.uwdev.ru
[~SERVER_NAME] => master.memory.uwdev.ru
)
[LIST_PAGE_URL] => /memory/
[~LIST_PAGE_URL] => /memory/
[SECTION_URL] => /memory/in-the-battle-of-fire/
[SECTION] => Array
(
[PATH] => Array
(
[0] => Array
(
[ID] => 1
[~ID] => 1
[CODE] => in-the-battle-of-fire
[~CODE] => in-the-battle-of-fire
[XML_ID] =>
[~XML_ID] =>
[EXTERNAL_ID] =>
[~EXTERNAL_ID] =>
[IBLOCK_ID] => 2
[~IBLOCK_ID] => 2
[IBLOCK_SECTION_ID] =>
[~IBLOCK_SECTION_ID] =>
[SORT] => 10
[~SORT] => 10
[NAME] => В огне сражений
[~NAME] => В огне сражений
[ACTIVE] => Y
[~ACTIVE] => Y
[DEPTH_LEVEL] => 1
[~DEPTH_LEVEL] => 1
[SECTION_PAGE_URL] => /memory/in-the-battle-of-fire/
[~SECTION_PAGE_URL] => /memory/in-the-battle-of-fire/
[IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[~IBLOCK_TYPE_ID] => lists
[IBLOCK_CODE] => memory
[~IBLOCK_CODE] => memory
[IBLOCK_EXTERNAL_ID] =>
[~IBLOCK_EXTERNAL_ID] =>
[GLOBAL_ACTIVE] => Y
[~GLOBAL_ACTIVE] => Y
[IPROPERTY_VALUES] => Array
(
)
)
)
)
[IPROPERTY_VALUES] => Array
(
)
[TIMESTAMP_X] => 17.03.2025 11:50:30
[META_TAGS] => Array
(
[TITLE] => Хирург
[ELEMENT_CHAIN] => Хирург
[BROWSER_TITLE] =>
[KEYWORDS] =>
[DESCRIPTION] =>
)
[DETAIL_TEXT] =>
Ю. Кибардин
Операция подходила к концу. Хирург выпрямился, устало стащил повязку и, дав последние указания ассистентам, чуть сутулясь, наклонился над умывальником. Прохладная струнка приятно обжигала пальцы.
Два часа шла упорная борьба за жизнь человека. Перед глазами стояло бледное пергаментное лицо больного. Такое же лицо с прозрачной, как папиросная бумага, кожей и сеточкой морщин у плотно закрытых глаз он где-то уже видел. Но где? Хирург выпрямился и, вытирая полотенцем руки, стал мучительно вспоминать. Ах, да. Это было в начале войны.
В конце августа 1941 года часть, где служил молодой врач Михаил Антонович Федоров, стояла под Гомелем. Он был на вышке военного городка, когда на лагерь налетели фашистские самолеты. Желтый всплеск огня, и косматый столб вздыбленной земли тугим грохотом ударил по ушам, но нервам. Растерянные и оглушенные взрывами люди метались среди брезентовых палаток и легких дощатых помещений городка. Прыгая через три ступеньки, Федоров стремительно слетел с вышки и тут же увидел скорчившегося от боли солдата. Он лежал на боку, его большая бритая голова вздрагивала от беззвучного в грохоте крика.
Федоров наклонился над раненым, перевернул на спину и только теперь увидел черное, набухшее от крови пятно на брюках солдата. Врач взвалил раненого на плечи и, тяжело ступая по вздрагивающей земле, медленно пошел под высокие редкие сосны недалекого леса. Рана оказалась опасной. Осколок бомбы раздробил бедро. Когда делал перевязку, бросилось в глаза белое, как наклеенное, лицо человека, его черные спекшиеся губы.
Это был первый раненый и первая перевязка в жизни молодого хирурга. Шесть часов длилась бомбежка, и шесть часов перевязывал и оказывал первую помощь раненым Федоров. Много потом видел врач ранений и сложных операций. Но прочно держала память тот первый день боевого крещения и первого раненого с черными губами на белом лице.
...Мимо провезли стол с больным. Михаил Антонович повесил полотенце, прошел к себе в кабинет и подошел к окну.
Да, война. Многому она научила и многое дала врачу. Может быть, поэтому его как лучшего хирурга полка рекомендовали в Куйбышевскую военно-медицинскую академию. Может быть, поэтому после окончания войны потянуло на север, туда, где труднее. Выбрал север - Ханты-Мансийск, и сразу же окунулся с головой в любимую работу. Вспомнился 1952 год и первый вызов в Заречное. Умирала женщина. Но у Федорова был опыт фронтового врача. Трудная и опасная операция прошла успешно.
Почему-то вспомнилась семья рабочего из Самарово. Сколько теплоты и благодарности прочел он тогда в глазах родных большого и простом, скромном «Спасибо, доктор». Случай был тяжелый. Местные врачи никак не могли поставить диагноз. А большему было все хуже и хуже. Вызвали его, Федорова. Знали — он сумеет поставить человека на ноги. Верили в его сильные, опытные руки хирурга.
Только у операционного стола понял Федоров причину болезни. Разрыв селезенки. Немедленно удалить. А вскоре рабочему закрыли бюллетень, и он вышел на работу.
Да мало ли было подобных операций за одиннадцать лет работы на севере, когда приходилось буквально вырывать человека из цепких лап смерти. И, может быть, поэтому так охотно идут к нему лечиться люди.
...Федоров отошел от окна, сел за стол и задумчиво улыбнулся. А все-таки хорошо, когда в тебя верят люди и когда видишь ожившие, счастливые глаза выздоравливающего, и когда ты полон сознанием, что именно ты спас человека от увечья или смерти. Значит, недаром он носит высокое звание хирурга второго разряда. Значит, недаром он живет на земле.
