Моряк в седле

11.04.2025

А. Глухих

Первая встреча произошла на празднике в честь Дня Победы. Мимо меня проскакал всадник в военной форме. Он странно напоминал какого-то человека. Конника и след простыл, когда я сообразила, что он напомнил мне Григория Мелехова, главного героя «Тихого Дона». Я сразу же решила, что проскакавший всадник — фронтовик и что служил он в кавалерийской дивизии. Но никто, даже в военкомате, не смог назвать фамилии кавалериста. Так и остался бы для меня тот всадник безвестным, если бы не произошла еще одна встреча.

...Наша рейдовая бригада в день открытия охоты курсировала по охотничьим угодьям. На протоке Неулевой мы подъехали к избушке, одиноко стоящей на берегу. Нас встретил пожилой мужчина среднего роста.

— Один из наших давних общественных инспекторов — Владимир Федотович Вторушин, — представили его охотинспектора.

Я взглянула на Вторушина и вспомнила конника в День Победы. Рассказала Владимиру Федотовичу о том случае.

— Так это я и был, — сказал он и показал вдаль, — а там мой Буран пасется.

Лукаво покосился на меня:

— Вы тоже находите, что я на Гришку Мелехова похож?

Я согласилась, что сходство большое, и почувствовала, как собеседника это прямо-таки по-детски обрадовало.

Осмотревшись, увидела, как по-хозяйски устроен стан. Избушка с нарами, столом и печкой, на берегу еще один стол со скамьями...

— Чья это избушка? — поинтересовалась у Владимира Федотовича и, не дождавшись ответа, вспомнила рассказ знакомых охотников.

В прошлом году их застала на Оби непогода. Промокшие насквозь, они стремились добраться до вторушинской избушки, потому что это означало сухой ночлег, горячий чай. возможность переждать грозу. Так у них и вышло.

Вслушалась в рассказ Владимира Федотовича:

— Избушку я с сыновьями срубил, это — уже вторая. Первую кто-то из рыбаков или охотников нечаянно спалил, только пепелище осталось. Спросите, зачем строю? Во-первых, сам часто сюда приезжаю, во-вторых, люди могут в непогоду спастись здесь. Спички, соль, сухие дрова всегда в запасе есть, а что еще надо озябшему человеку?! Сейчас и для Бурана начал жилье делать.

Ничего особенного в своем поступке Владимир Федотович не видит: дело обычное, житейское. Вначале я думала, что у него большое домашнее хозяйство, зачем иначе держать лошадь. Оказалось, хозяйства нет, а Буран живет как друг, для души. Родня Вторушиных считает, что их предки — выходцы из донских казаков, и любовь к коню у них в крови. Так что к кавалерии Владимир Федотович никакого отношения не имеет. Напротив, прадед, дед были матросами военных судов на Дальнем Востоке, отец служил на крейсере «Гангут» Балтийского флота.

В сорок первом году добровольцем ушел на фронт младший Вторушин и, как отец, попал на Балтийский флот. В звании мичмана попал вначале на сторожевой катер, потом — крейсер «Киров». Участвовал в нескольких операциях на Неве, в Финском заливе, выходил в Балтийское море. И все же самым главным во фронтовой биографии Владимир Федотович считает оборону Невского «пятачка», на подступах к городу Ленина. Невелик он был, всего полтора километра на восемьсот метров, но за этот клочок советской территории отчаянно дрались наши бойцы. «Пятачок» был настоящей мясорубкой, его обстреливала зенитная и корабельная артиллерия, бомбардировала авиация, атаковали танки, один за другим высаживались десанты, а он все держался. Ни окопов, ни траншей — одни воронки. Людские потери были колоссальными. Обороняли «пятачок», в основном, моряки, в их числе со взводом автоматчиков был и Вторушин. Здесь ничего не стоило потерять жизнь и получить награду. Вторушина за пять дней отметили медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Первую — за то, что, умело расставив бойцов, отразили атаку вражеского десанта да еще и членных захватили, вторую — за уничтожение им одним пяти гитлеровцев.

Владимир Федотович больше рассказывает, как на «пятачке» сражались его товарищи. Старший сержант Терновой, веселый взводный запевала, на его глазах из засады подбил два танка. Способ, которым пользовался Терновой и многие бойцы, был вынужденно оригинален: не хватало боеприпасов. Брали две мины, ударяли стабилизаторами друг о друга и бросали в мишень. Погибли тогда очень многие товарищи, его же, Вторушина, на чудо, даже не царапнуло. Зато когда возвратился на крейсер, при взрыве «фугаски» сильно обгорел, потом — осколочное ранение, и с флота списали.

После госпиталя попал во фронтовую разведку Первого Украинского фронта. Самое удивительное, что встретился здесь с сержантом Терновым, его тоже «списали» с флота. Вместе ходили за «языками». вместе однажды охотились за немецким снайпером.

Осмотрели каждый кустик, негде человеку спрятаться, и все же он был тут. Разведчики расползлись в разные стороны. Приметил Вторушин: птичка вспорхнула, значит, кто-то ее напугал. Но там, где она взлетела, только туша лошади. Пополз туда, даже бинокль снял, чтобы не блеснул на солнце. Бросил гранату. До чего хитроумным оказался немец! Все из туши убрал, а внутренность превратил в засаду. Всю группу — Медведева, Митюшкина, Вторушина и Тернового, последнего посмертно, — представили к ордену Красной Звезды.

Фронтовая закалка помогла Владимиру Федотовичу и после войны. Где бы ни работал: военруком в школе, инкассатором, капитаном, охотником, — всегда защищал природу, всегда был общественным охотинспектором.

— Много раз браконьеров задерживали? — спрашиваю Вторушина.

— Бывало. Разных нарушителей задерживал, иногда вместе с Анютой (это он жену Анну Афанасьевну так называет). Не очень давно ехали мы с ней по Неулевой, вдруг слышу — из «тозовки» стреляют. Время летнее, охота запрещена. Оставил Анюту в шлюпке, сам потихоньку пошел туда. Что думаете?! Подростки стреляют, а ведь пуля от винтовки летит на полтора километра, вдруг попадет в кого?

Показал им удостоверение инспектора, оно у меня всегда с собой, они и присмирели.

Долго разговаривали мы, немало интересных мыслей об охране природы высказал Владимир Федотович. Я, глядя на него, думала, как много энергии у этого неуемного человека, какая полезная у него жизнь.

«Ленинская правда», 17 октября 1984 года

Вернуться к списку