Они смотрят друг на друга. У нее — гладко зачесанные серебристые волосы, сеточки пересекающихся морщин, в глазах — застарелая боль. Он — в военной форме, молодое лицо, улыбчивый взгляд. Время не изменило его, нет. Только вот надпись на фотографии выцвела, пожелтела. Ведь прошло уже сорок лет...
,..Поженились они в Самарово и не могли нарадоваться своему счастью. Голос ее звучит тихо, задумчиво: «Не было у нас других имен, кроме — Фросенька да Ванечка...»
Все оборвала война.
С фронта получала нежные, заботливые письма, и ее не покидала надежда, что вернется муж живым и невредимым. А в сорок втором пришла та бумага, которой боялись в каждой семье: «Ваш муж Зареев Иван Федорович пал смертью храбрых в боях под Старой Руссой».
Ее не оглушило, не испугало страшное известие. Она просто не поверила. Нет, не может быть, это ошибка! Жив ее Ваня, жив! И писала, делала запросы, но ответы были одинаково безутешны: погиб, погиб...
За этим ее настигло другое горе: умер годовалый сынишка. И она осталась одна, почерневшая, измученная, мало чем напоминавшая веселую певунью-Фросеньку.
Но надо было жить, и свое спасение она нашла в людях, в работе. Валила лес на лесозаготовках, рыбачила, трудилась на рыбокомбинате. И еще помогала другим растить детей.
Сама она новой семьей не обзавелась. На все попытки, завести с ней знакомство отвечала одно и то же: «У меня есть муж». Но от людей своим горем не отгораживалась и всегда была рада им помочь.
Сколько родителей с благодарностью вспоминают неутомимую Фросеньку, которая успевала накормить, обстирать, обшить их детей! И сейчас в ее маленькой комнатке всегда красуются открытки от тех, кого она вынянчила, вырастила. Ее поздравляют, зовут в гости: «Приезжай, баба Фрося!»
Пятнадцать лет в Ханты-Мансийской городской аптеке среди лучших неизменно называли ее имя: Ефросинья Даниловна Баженова. На ее работу в по сей день не нахвалятся: отменно следит за чистотой и порядком, работает жадно, споро — молодые позавидуют, а ведь давно уже на пенсии. Дома, казалось бы, можно отдохнуть. Но загляните в просвет между высоких поленниц: топор с силой расхлестывает толстые чурбаны, летят в кучу пахучие поленья. И это в семьдесят-то лет!
Много вынесла, выстрадала, но осталось в ней неиссякаемое жизнелюбие, радость жизни, и в праздничной компании никто веселее ее не споет и не спляшет...
Для нее, солдатской вдовы, 9 Мая — особенный день. Вместе со всеми несет она свое давнее горе, свою память в городской парк. Постоит, поплачет у огня, над которым, склонив голову, в скорбном молчании застыл солдат...
А вокруг березы, будто свечи. Вот-вот вспыхнут ярким зеленым огнем! В память о погибших, на радость живущим.
Они смотрят друг на друга. У нее — гладко зачесанные серебристые волосы, сеточки пересекающихся морщин, в глазах — застарелая боль. Он — в военной форме, молодое лицо, улыбчивый взгляд. Время не изменило его, нет. Только вот надпись на фотографии выцвела, пожелтела. Ведь прошло уже сорок лет...
,..Поженились они в Самарово и не могли нарадоваться своему счастью. Голос ее звучит тихо, задумчиво: «Не было у нас других имен, кроме — Фросенька да Ванечка...»
Все оборвала война.
С фронта получала нежные, заботливые письма, и ее не покидала надежда, что вернется муж живым и невредимым. А в сорок втором пришла та бумага, которой боялись в каждой семье: «Ваш муж Зареев Иван Федорович пал смертью храбрых в боях под Старой Руссой».
Ее не оглушило, не испугало страшное известие. Она просто не поверила. Нет, не может быть, это ошибка! Жив ее Ваня, жив! И писала, делала запросы, но ответы были одинаково безутешны: погиб, погиб...
За этим ее настигло другое горе: умер годовалый сынишка. И она осталась одна, почерневшая, измученная, мало чем напоминавшая веселую певунью-Фросеньку.
Но надо было жить, и свое спасение она нашла в людях, в работе. Валила лес на лесозаготовках, рыбачила, трудилась на рыбокомбинате. И еще помогала другим растить детей.
Сама она новой семьей не обзавелась. На все попытки, завести с ней знакомство отвечала одно и то же: «У меня есть муж». Но от людей своим горем не отгораживалась и всегда была рада им помочь.
Сколько родителей с благодарностью вспоминают неутомимую Фросеньку, которая успевала накормить, обстирать, обшить их детей! И сейчас в ее маленькой комнатке всегда красуются открытки от тех, кого она вынянчила, вырастила. Ее поздравляют, зовут в гости: «Приезжай, баба Фрося!»
Пятнадцать лет в Ханты-Мансийской городской аптеке среди лучших неизменно называли ее имя: Ефросинья Даниловна Баженова. На ее работу в по сей день не нахвалятся: отменно следит за чистотой и порядком, работает жадно, споро — молодые позавидуют, а ведь давно уже на пенсии. Дома, казалось бы, можно отдохнуть. Но загляните в просвет между высоких поленниц: топор с силой расхлестывает толстые чурбаны, летят в кучу пахучие поленья. И это в семьдесят-то лет!
Много вынесла, выстрадала, но осталось в ней неиссякаемое жизнелюбие, радость жизни, и в праздничной компании никто веселее ее не споет и не спляшет...
Для нее, солдатской вдовы, 9 Мая — особенный день. Вместе со всеми несет она свое давнее горе, свою память в городской парк. Постоит, поплачет у огня, над которым, склонив голову, в скорбном молчании застыл солдат...
А вокруг березы, будто свечи. Вот-вот вспыхнут ярким зеленым огнем! В память о погибших, на радость живущим.
